Стихи Юрия Пореша, ветерана 115-й СД ЛФ, участника боев на Невском Пятачке в ноябре 1941 г.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Октябрь – ноябрь 1941-го года.

Невский Пята-Пятачок..
Пули градом – чок-чок-чок
по железу.
На полоске с километр
в щель любую стерва смерть
лезет. Жуть бессмысленных атак..
Сотни жизней жрёт Пятак
без возврата.
Вон шальных морпехов строй
пал.. Несёт с земли сырой
смрадом. Пара рот за день боёв,
уходя в небытиё,
не заплачет.
И с ухмылкой Сатана
(мол, в бою и смерть красна)
скачет. Нам позиции не сдать..
Перепаханный плацдарм
кровью полон.
Ртом сухим лизнешь снежку.
Он растает.. И на вкус
солон. Всех потерь не посчитать.
Пусть в раю для них места
Бог подыщет.
Пять дивизий – не цена!
Павших меряет война
в тыщах.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Август – сентябрь 1942 года.

Два цветущих села размозжила война,
даже труб от печей не оставив.
Подчистую сожгли.. Лишь смородинный лист
мотыльком мимо нас пролетает. Смерть опять пересилила хрупкую жизнь..
Цвет травы – грязно-серый от пепла.
И послойно солдат на солдате лежит
в самом центре разящего пекла. Снова слышим “Ура”! Нам в атаку пора..
Вал людской до конца не истрачен!
Левый берег Невы; ты неласков, увы,
к тем, кто верит в слепую удачу. Немцу солнце в глаза… Нам – ни шагу назад.
Где летаешь ты, ангел-хранитель?
Ведь уже вороньё трупы павших клюёт..
Кто за спинами – нас не вините. В полный рост и ползком прорывается полк
через ад у Московской Дубровки.
Снова лопнет струна.. Нас проглотит война,
напитавшись солдатскою кровкой.

Примечание автора.
Два села – Арбузово и Анненское, входяшие в
административное поселение Московская Дубровка,
были буквально стёрты с лица земли в период
боёв на Невском Пятачке. После войны они не были
вновь отстроены, потому что вся земля, где
когда-то стояли дома и цвели сады, была напичкана
неразорвавшимися минами, снарядами и бомбами.
Вплоть до начала семидесятых годов прошлого века
жителям окрестностей было запрещено брать воду
из уцелевших колодцев Невского Пятачка: она сверх
всякой меры была пропитана трупным ядом от павших.
До сих пор на месте этих сёл находится мёртвый пустырь,
куда, даже спустя семь десятилетий после войны,
ходить не рекомендуется.

На переправу