К концу 1943 г. обстановка на фронтах коренным образом изменилась, и советское командование приступило к разработке планов крупномасштабного наступления с целью деблокады Ленинграда, которое началось 14 января 1944 г. силами Ленинградского и Волховского фронтов совместно со 2-м Прибалтийским фронтом. Остановить «Январский гром»[1] противнику не удалось. Советские войска буквально «прогрызали» мощнейшие линии немецкой обороны, и 27 января 1944 г. командование Ленинградским фронтом официально объявило о снятии блокады. Немецко-фашистские части были отброшены на десятки и сотни километров от города.

Множество факторов влияло на боеспособность красноармейских частей и соединений, в том числе эффективная работа органов советской военной контрразведки, в обязанности которых входили нейтрализация шпионов и диверсантов, защита штабных секретов, работа во вражеском тылу, борьба с дезертирством, изменой Родине, антисоветской агитацией и другими негативными проявлениями в среде красноармейцев.

Оперативная обстановка в полосе действия Ленинградского фронта с первых дней войны была сложной. Противник создал здесь широкую сеть группировок специальных служб, состоявшую из органов военной разведки и контрразведки (Абвер), разведывательных отделов (1-Ц) армий, корпусов и дивизий группы армий «Север», трёх охранных дивизий (с 1943 г. – охранные корпуса), подразделений полиции безопасности и СД и специального разведоргана «Цеппелин» Главного управления имперской безопасности (РСХА), нескольких групп тайной полевой полиции (ГФП), частей полевой жандармерии, а также военно-полевых комендатур и сил гражданской полиции.

Штаб Абвера имел на участке 16-й и 18-й немецких армий абверкоманду 104 (разведывательную), абверкоманду 204 (диверсионную), абверкоманду 304 (контрразведывательную), а также подчинённые им абвергруппы. В их задачу входили сбор разведывательной информации о численном составе, дислокации, вооружении, оборонительных сооружениях частей и соединений Красной армии на конкретном участке фронта, а также проведение диверсионной деятельности в ближнем тылу советских войск. Абверкоманда 304, которая именовалась до июля 1942 г. Абверкоманда 3 Ц, отвечала за контрразведывательное обеспечение группы армий «Север».

На территории Новгородской и Ленинградской областей действовала подошедшая из Прибалтики «Айнзатцгруппа А». Такие оперативные группы («Айнзатцгруппен» А, Б, Ц и Д) были созданы РСХА при основных группировках вермахта для карательных мероприятий на территории СССР. В случае захвата Ленинграда проведение в нём операции возлагалось на специальное подразделение «Айнзатцкоммандо-Ленинград», укомплектованное из изменников Родины, хорошо знавших город. На подразделения «Цеппелина», также обосновавшиеся в Ленинградской и Новгородской областях, возлагались проведение в Красной армии антисоветской и профашистской пропаганды, организация восстаний и иных акций по деморализации советских войск.

Основную разведывательную деятельность против Балтийского флота в период войны осуществлял немецкий разведорган «Абвернебенштелле-Ревал» («АНСТ-Ревал»), находившийся в подчинении «Абверштелле-Остланд» («АСТ-Остланд»). На начальном этапе боевых действий его задачей стала диверсионная работа против советских войск. Позднее сотрудники «АНСТ-Ревал» под руководством опытного морского офицера-разведчика А. Целлариуса проводили разведку против Красной армии и Красного флота, занимались контрразведывательной деятельностью в оккупированной Прибалтике и разведкой в нейтральной Швеции. В состав так называемого «Бюро Целлариуса» (под такой вывеской штаб подразделения располагался в Таллине) входили специальные пункты авиаразведки и морской разведки. Спецорган занимался вербовкой, обучением и переброской агентуры, организацией десантных групп для диверсий на побережье Балтийского моря и островах Финского залива.

Также против частей Балтийского флота активно действовал разведпункт «Кригсорганизацион Финланд», созданный в апреле 1941 г. и дилоцировавшийся в Хельсинки. Он также подчинялся «Абверштелле-Остланд» и работал в тесном контакте с «АНСТ-Ревал».

Захват противником советских территорий сопровождался массовой заброской его спецслужбами агентов на переднюю линию обороны Красной армии и в её тыл. Немецкая военно-морская разведка активно вербовала военнопленных моряков и жителей временно оккупированной части Ленинградской области, районов флотских баз, расположенных на островах Лавенсаари и Сескар. Для переброски агентуры в советский тыл противник прибегал к различным способам. Группы численностью преимущественно от трёх до пяти человек транспортировали на самолётах и плавсредствах. Также силами подготовленных в разведшколах Кейла-Йоа и Летсе агентов был совершен ряд попыток диверсионных налётов с целью уничтожения Шепелевского маяка и его гарнизона, а также вывода из строя базы подлодок на острове Лавенсаари и торпедных катеров в Батарейной бухте.

В первые месяцы войны сотрудники особых отделов[2] частей Ленинградского фронта и Балтийского флота регулярно докладывали в центр о нейтрализации вражеских шпионов и диверсантов. Однако контрразведчикам не хватало опыта работы в армии и на флоте, ведь многие из них поступили на службу в особые органы только с началом войны. Оперативную деятельность флотских особистов осложнила гибель многих кадровых сотрудников – больше всего при их эвакуации из Таллина в августе 1941 г. Но упорство, настойчивость, сила воли помогли молодым офицерам в кратчайшие сроки освоить принципы и методы контрразведывательной работы в армейской и флотской среде.

Военной контрразведкой Ленинградского фронта с июня 1942 г. до конца войны руководил Александр Семёнович Быстров. Для многих подчинённых Быстрова был неизвестен тот факт, что его родной брат Фёдор являлся командиром партизанского отряда и погиб на территории Ленинградской области.

С июня 1942 г. до момента расформирования Волховского фронта его военной контрразведкой руководил Дмитрий Иванович Мельников.

По мере того, как возрастала эффективность противодействия советских органов госбезопасности фашистским спецслужбам, гитлеровцы стали более внимательно относиться к качеству подготовки своей агентуры. В тылу германских войск начали действовать специальные разведывательные школы, выпускавшие в массовом порядке хорошо обученных и подготовленных шпионов и диверсантов. Немецкие школы находились в Риге, Валге, Вентспилсе, особенно много их располагалось в окрестностях Таллина, а также в Ванна-Нурси и Вихула. Контрразведчики Балтийского флота установили, что по военно-морской линии специализировались разведшколы на мызе Кумна и в посёлке Кейла-Йоа, которые комплектовались преимущественно из пленных моряков Балтфлота.

По данным УКР «Смерш» Ленинградского фронта, летом 1943 г. немцы активизировали переброску своей агентуры на участке Приморской оперативной группы с задачей проникнуть в ряды её бойцов для сбора разведывательной информации и пронемецкой агитации. Задержанные контрразведкой агенты в большинстве своём утверждали, что такая активность противника основывалась на данных о возможном наступлении русских на этом участке фронта, где силы немцев были ослаблены в ходе прошедших боёв.

Масштабность применявшихся вражескими спецслужбами сил и средств против Красной армии, сложность оперативной обстановки требовали от сотрудников особых отделов – отделов контрразведки «Смерш» чёткой организации всего процесса работы, выработки и целесообразного применения всей системы контрразведывательных мер, направленных на выявление, предупреждение и пресечение шпионской и диверсионной деятельности со стороны противника.

В период боевых действий Красной армии по прорыву блокады Ленинграда отделами контрразведки «Смерш» армий и Управлением контрразведки «Смерш» Ленинградского фронта были усилены мероприятия по розыску вражеской агентуры. В частности, на переднем крае обороны фронта – в наиболее вероятных местах проникновения агентуры противника, выставлялись засады и секреты, в расположении вторых эшелонов патрулировали группы с задачей задержания подозрительных лиц. Были подготовлены 34 специальные поисковые группы из числа наиболее проверенных рядовых и сержантов подразделений «Смерш» для направления в населённые пункты, лесные массивы, на побережье Финского залива. Для каждой из них отдельно готовились маршруты движения, экипировка, линия поведения, техника связи. Бойцы групп действовали под видом заготовщиков дров, грибов и ягод, поиска места для сенокоса, под видом красноармейцев, следовавших из госпиталей в свои части. Группа из пяти человек находилась в деревне Лахта на Финском заливе под видом рыбаков. Две группы работали на вокзалах Ленинграда.

Силами войск охраны тыла и подразделений «Смерш» систематически проводилось прочёсывание местности и населённых пунктов, привлекались армейские части, органы милиции и группы содействия. По линии войск ПВО постам службы ВНОС[3] было дано указание о тщательном наблюдении (в связи с возможностью выброски противником десанта) и немедленном информировании о подобных фактах подразделения «Смерш».

На тыловые трассы Ленинградского фронта, в том числе, на ж/д магистраль Вологда-Шлиссельбург, контрразведчики направили оперативно-поисковую группу, в состав которой включили явившегося с повинной агента немецкой разведки, знавшего в лицо более ста разведчиков, обучавшихся с ним в разведшколах Стренч и Мыза Кумна и подготовленных немцами к заброски на советскую территорию.

В августе 1943 г. прочёсывалась местность на участке 23 армии (совместно с батальоном 123 стрелковой дивизии), 2 Ударной, 55, 67 армий. В полосе Приморской оперативной группы ввиду особой активности немецких спецслужб прочёсывание территорий проводилось каждые два-три дня. 27 августа 1943 г. проводилась проверка Ораниенбаума, в процессе которой задержали значительное количество военнослужащих и гражданских лиц с неоформленными документами. После установления личности задержанные направлялись в свои части и по месту жительства. Также на пирсах Ораниенбаума и Лисьем Носу находились две опергруппы для проверки всех проходивших лиц и для связи со штабами, выдавшими командировочные удостоверения. Поскольку выявленные ранее фиктивные документы якобы выдавались в 50 и 71 стрелковых бригадах, их штабы заменили цвет мастики для печатей и штампов. В распоряжении опергрупп имелись образцы печатей воинских частей и подписей лиц, имевших право подписывать командировочные удостоверения.

К началу осени 1943 г. по розыскным ориентировкам удалось выявить до 300 агентов, большинство из которых ранее проживали в Ленинграде и по указанию немцев пытались восстанавливать связи с родственниками и знакомыми в городе.

Накануне операции «Январский гром» органы военной контрразведки Ленинградского фронта задержали по подозрению в работе на немецкие спецслужбы несколько человека – работников штаба фронта, а также управлений и отделов штаба, входящих в его подчинение. Информация о шпионской деятельности почти всех задержанных подтвердилась в ходе следствия.

Так 28 мая 1943 г. при попытке проникнуть в штаб фронта был арестован командир одной из красноармейских частей Савельев. У него обнаружили два револьвера, фиктивные документы, чистые бланки с печатями, код, более 700 рублей и личные вещи «немецкого происхождения». Следствие установило, что 20 марта 1943 г. во время боевых действий на участке 55 армии Савельев попал в немецкий плен, где дал согласие пройти обучение и впоследствии проводить шпионские и диверсионные действия в Красной армии. 23 мая он был выброшен немцами на парашюте в районе г. Череповец Вологодской области с конкретными заданиями.

По ориентировке УКР «Смерш» Калининского фронта контрразведчиками Ленинградского фронта был арестован сержант 14 отдельного запасного полка связи Комаров (он же Колесников), который ещё в 1941 г. в плену был завербован спецслужбами противника и переброшен немцами в красноармейскую часть с разведывательным заданием.

Накануне прорыва блокады усиливали свою работу контрразведчики Волховского фронта и Балтийского флота. Активно использовались специальные поисковые группы, розыскные учёты, агенты-опознаватели, восстанавливались связи с агентурой, оставленной органами госбезопасности при отступлении в 1941 г. Управление контрразведки «Смерш» Волховского фронта готовило мероприятия по засылке своих агентов в немецкие разведшколы у гор. Стренчи (т.н. Валковская школа) и у местечка Ванна-Нурси. В 1944 г. на Балтике было создано 14 опергрупп, которые направлялись в места дислокации разведшкол противника, а также в фильтрационные лагеря военнослужащих флота.

В феврале 1944 г. УКР «Смерш» Ленинградского фронта сообщало: «В ходе наступательных операций войск фронта устанавливается, что при отступлении разведка и контрразведка противника активно проводят работу по переброске и оставлению своей агентуры на освобождённые войсками Красной армии территории». Всего по 20 февраля 1944 г. контрразведчики фронта арестовали 80 агентов, оставленных на советских землях с заданиями разведки, диверсий и профашистской агитации.

В частности, были вскрыты 5 резидентур разведотдела («1-Ц») 18-й немецкой армии. У 29 арестованных членов резидентур изъяли оружие и радиопередатчик. Арестованные рассказывали, что к концу 1943 г. при отделе «1-Ц» армии работало до 20 боевых и контрразведывательных групп, в том числе, женских, состоявшие из восьми – двадцати человек каждая, укомплектованные добровольно перешедшими на сторону немцев красноармейцами и партизанами. Имелся карательный антипартизанский отряд под командованием бывшего белоэмигранта Феофанова численностью около ста человек. Отряды действовали на оккупированных землях в районах Красного Села, Красногвардейска, Лампово, Кингисепп, у ж/д линии Красногвардейск-Кингисепп.

Как показывала практика работы контрразведки Красной армии ещё в довоенный период, особые органы в войсках располагали большими возможностями для получения наиболее полной и достоверной информации об изменениях оперативной обстановки, деятельности красноармейского командования и ситуации в частях. Полной и всесторонней осведомлённости войсковой контрразведки способствовало не только наличие в её распоряжении агентурного аппарата, но и обмен данными с коллегами других армий и фронтов, территориальными органами госбезопасности, красноармейским командованием, политработниками, милицией и государственными органами. В частности, информацию о предстоящих действиях немцев на участке Ленинградского фронта либо о готовившихся противником разведывательных мероприятиях могли получить контрразведчики различных частей и соединений Красной армии на допросах арестованных вражеских агентов. Эти данные моментально направлялись по назначению и дублировались в центр. Таким образом, для сотрудников военной контрразведки Ленинградского фронта вопросы взаимодействия и координации, в первую очередь, с коллегами соседних Волховского и Карельского фронтов, имели огромное значение.

Опираясь на возможности военной контрразведки, Государственный Комитет Обороны уже в первые дни войны возложил на особые органы в войсках обязанность по информированию красноармейского командования о боевой обстановке и положении в войсках. Прежде всего, сообщалось о ходе боевых действий, состоянии боеготовности частей и соединений Красной армии и Красного флота и выполнении ими поставленных задач, настроении личного состава. Значительное место в сообщениях отводилось имевшимся недостаткам, таким как неэффективность войсковой разведки, плохая координация родов войск, неслаженность в работе штабов, проблемы с экипировкой и недопустимое бытовое обеспечение личного состава, аморальные поступки и прочее.

Вместе с тем контрразведчики не просто указывали командованию частей о недостатках, но и совместными усилиями искореняли их. Каждый войсковой контрразведчик был полностью осведомлён о проблемах своего полка и отстаивал его интересы в штабе, на поле боя, в госпиталях, на базах и складах, на всех режимных объектах. Он добивался своевременной выдачи красноармейцам обмундирования и пищи, качественного и быстрого ремонта техники, профилактики массовых заболеваний, разбирался в личных конфликтах.

За период январского наступления 1944 г. существенными были людские потери как в войсках Ленинградского и Волховского фронтов, так и в армейских и дивизионных органах военной контрразведки. Во время тяжёлых сражений контрразведчики считали невозможным находиться в штабе и, как правило, присоединялись к бойцам на полях сражений, зачастую заменяя собой погибшего командира. Они с честью выполняли воинский и человеческий долг и проливали свою кровь наравне с красноармейцами.

Интересна и трагична судьба многих военных контрразведчиков – участников операции по снятию блокады Ленинграда. Вот имена только нескольких из них.

Латонов Пётр Павлович родился в 1918 г. селе Глазово Курской губернии.

В 1938 г. окончил Ленинградское стрелково-пулемётное училище, в 1939 г. в должности младшего командира участвовал в советско-финляндской войне, затем продолжал службу в РККА до начала Великой Отечественной войны. Службу в органах безопасности начал в августе 1941 г. в должности коменданта особого отдела НКВД 48 стрелковой дивизии. Однако через несколько недель службы руководство отдела, отмечая работоспособность, знание оперативной обстановки и отличное взаимоотношение с коллегами по отделу и красноармейцами, перевело Петра Латонова на оперативную работу. В ноябре 1942 г. ему удалось разоблачить группу изменников Родине – нескольких бойцов 301 стрелкового полка, готовившихся поднять восстание и провести диверсии в полку в день празднования 25-летия Октябрьской революции. В декабре 1942 г. «за образцовые выполнения оперативных заданий на переднем крае обороны и проявленные в боях с фашистами находчивость и храбрость» лейтенант Латонов П.П. был награждён медалью «За отвагу».

В составе Приморской оперативной группы, а затем 2 Ударной армии 48 стрелковая дивизия держала оборону на Ораниенбаумском плацдарме, а 14 января 1944 г. с началом операции «Январский гром» начала наступление на правом фланге 43 стрелкового корпуса по направлению Перелесье-Жеребятки-Кожерицы. Пётр Латонов постоянно находился на передовой, в отсутствие командного состава принимал решения о дальнейших действиях подразделений. 23 января 1944 г., находясь в рядах бойцов, в ходе кровопролитного боя был убит в деревне Мартышкино Ломоносовского района.

Посмертно старший лейтенант Латонов П.П. награжден орденом Отечественной войны I степени.

 Филиков Георгий Яковлевич родился в 1902 г. в деревне Свобода Фёдоровского района Ростовской области.Службу в органах безопасности начал в 1940 г. в Москве, затем был направлен в Горьковскую область, а с началом Великой Отечественной войны зачислен в особый отдел НКВД 2 резервной армии. Прибыл на Ленинградский фронт в октябре 1942 г. в особый отдел НКВД 131 стрелковой дивизии. Руководство отдела отмечало «боевой авторитет» Георгия Филикова, хотя и указывало на промахи в его работе, в результате которой из вверенного ему полка дезертировали несколько красноармейцев. С августа 1943 г. Георгий Яковлевич был на должности оперуполномоченного ОКР «Смерш» 72 стрелковой дивизии. Характеризовался с положительной стороны, оказывал существенную помощь в освоении молодыми сотрудниками контрразведывательных навыков.

К началу операции «Январский гром» дивизия входила в состав 42 армии, части которой 15 – 16 января 1944 г. завязли в мощной обороне немецких войск. Прорвать оборону противника удалось только 17 января. В этот день в прорыв 30 гвардейского стрелкового корпуса армейское командование ввело 72 стрелковую дивизию, вышедшую к селу Александровское южнее Красного Села, а затем повернувшую на восток и прошедшую станцию Ижора на Павловск. В течение следующих десяти дней дивизия преследовала отступавшие немецкие части.

8 мая 1942 г. участвовал в операции по разгрому диверсионно-разведывательной группы противника в количестве 60 человек, пытавшихся прорваться в советский тыл в районе сёл Степаново и Траховщина. Отличился в бою, уничтожив нескольких диверсантов, за что был награждён медалью «За отвагу». Ответственным отношением к порученному делу, дисциплиной, настойчивостью в овладении военными навыками привлёк к себе внимание руководства особого отдела дивизии.

В июле 1942 г. Апполония Яковлевича зачислили в органы военной контрразведки и направили на Карельский фронт. Он быстро освоил оперативную работу в войсках, помогал в переводе трофейных немецких документов (знал немецкий, английский и киргизский языки). С лета 1943 г. в отделе контрразведки «Смерш» 17 штурмовой истребительной бригады.

С начала января 1944 г. принимал участие в боях за Гатчину. 15 января был направлен для выполнения особо важного задания, но был убит в районе Рехколово. Похоронили его на старом Митрофаньевском кладбище в Ленинграде. Посмертно лейтенант Бирюков А.Я. награждён орденом Отечественной войны II степени.

Конохов Сергей Андреевич родился в 1908 г. в деревне Шейновка Смоленской области.

С началом Великой Отечественной войны по представлению комсомольской организации был направлен в органы военной контрразведки и зачислен в особый отдел 14 артиллерийской противотанковой бригады, а затем 42 армии Ленинградского фронта. С первых дней службы в особых органах проявил деловые качества, проведя несколько удачных оперативных мероприятий. Руководство писало о Сергее Андреевиче: «обладает хорошими навыками, пользуется авторитетом командования, тактичный товарищ». В 1943 г. его направили на учёбу на фронтовые курсы контрразведчиков, а затем назначили старшим оперуполномоченным 291 стрелковой дивизии.

Во время операции «Январский гром» 18 января 1944 г. дивизия была введена из резерва в бой за Красное Село, и с её помощью населённый пункт был освобождён. Сергей Конохов постоянно находился в рядах бойцов, поддерживал связь с командованием, а при потере управления подразделением брал на себя обязанности командира. В бою у села Юля-Пурская Гатчинского района Сергей Андреевич был убит.

Громыко Василий Борисович родился в 1921 г. в деревне Сарапулка Новосибирской области, окончил московскую среднюю школу. В 1940 г. был мобилизован в ряды РККА – в 14 бронетанковый батальон Дальневосточного края. После окончания курсов стал командиром танка 92 стрелковой дивизии. С началом Великой Отечественной войны отправился на Северо-Западный фронт. С 1 апреля 1942 г. – на Волховский фронт. Командовал танком Т-26 402 танкового батальона 185 танковой бригады. После боёв входил в группы по эвакуации подбитых советских танков. В частности, после одного из сражений Василий Борисович «под сильным артиллерийским и миномётным огнём противника, не обращая внимания на огонь противника, воронки от бомб и снарядов закладывал фашинами, носил брёвна, прокладывал настил для прохода других машин и боевой приказ выполнил с честью», за что 1 октября 1942 г. был награждён медалью «За боевые заслуги». В этот же период Василий Громыко написал рапорт командованию с просьбой направить его на работу в органы военной контрразведки.

В январе 1943 г., после тяжёлого ранения, Василия Громыко утвердили на должности оперуполномоченного особого отдела (затем отдела контрразведки «Смерш») 11 стрелковой дивизии по 320 стрелковому полку. В первой же характеристике руководство особого отдела писало о нём: «приобрёл навыки оперативной работы, помогает своей оперативной работой командованию в выполнении боевых задач, дисциплинирован, решителен».

В середине января 1944 г. – в ходе операции «Январский гром», когда его полк сражался за населённые пункты Исаево и Малкуново, Василий Громыко находился в боевых порядках части. В бою 16 января за деревню Исаево первый поднялся в атаку, личным примером увлекая за собой красноармейцев. Населённые пункты были взяты, но Василий Борисович был тяжело ранен и через короткое время умер на руках бойцов. Его похоронили в районе Ораниенбаума, «севернее дома лесника, у развилки дорог».

Посмертно лейтенант Громыко В.Б. награждён орденом Отечественной войны II степени.

Приведённые примеры доблестного служения Отечеству сотрудников органов военной контрразведки Ленинградского фронта в период проведения операции по снятию блокады Ленинграда не являются исключением. В январские дни 1944 г. погибли сотрудники отделов контрразведки «Смерш» 13, 85, 125, 168, 201, 376 стрелковых дивизий и других частей и соединений. А в непосредственной близости от города на Неве с честью выполняли свой долг военные контрразведчики Волховского фронта. Их потери в ходе «Январского грома», как и в ходе проведения всех операций по прорыву блокады и освобождению от немецко-фашистских захватчиков территорий Ленинградской и Новгородской областей, были невосполнимыми.

Высокий профессионализм, преданность делу, героизм и мужество были присущи войсковым контрразведчикам на всех фронтах Великой Отечественной войны. Они оказали неоценимую помощь Красной армии и Красному флоту в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Вечная им память и низкий поклон – от соотечественников, от коллег, от благодарных потомков!

---

Другие статьи автора: ОПЕРАЦИЯ «БАГРАТИОН»: ВОЕННЫЕ КОНТРРАЗВЕДЧИКИ ЗА ЛИНИЕЙ ФРОНТА