Советская военная контрразведка СМЕРШ, используя богатый оперативный опыт, накопленный в годы Великой Отечественной войны, внесла огромный вклад в разгром милитаристской Японии в августе 1945 года и в сбор доказательств того, что японские военные готовились к бактериологической войне против СССР, рассказал РИА Новости старший научный сотрудник НИИ военной истории Академии Генерального штаба Вооруженных сил РФ, генерал-лейтенант ФСБ в отставке, доктор исторических наук Александр Зданович.

Восьмого августа 1945 года СССР, имея неоспоримые доказательства подготовки Японией бактериологического оружия и принимая во внимание союзнический тандем Японии и гитлеровской Германии, объявил войну Японии. На следующий день началась Дальневосточная кампания советских войск, включавшая три операции: Маньчжурскую стратегическую наступательную, Южно-Сахалинскую наступательную и Курильскую десантную.

Стремительное продвижение советских войск определило поражение Японии. 15 августа император Хирохито в обращении к японской нации объявил о капитуляции, и 16 августа главнокомандующий Квантунской армии Отодзо Ямада приказал своим войскам сдаться. 2 сентября 1945 года правительство Японии подписало Акт о капитуляции, что ознаменовало собой окончание Второй мировой войны.

“Тот кинжальный и неотвратимый удар, который нанесла Красная армия японским войскам, был плодом работы всего громадного механизма нашего государства, одним из ключевых элементов которого была и военная контрразведка СМЕРШ. Действия органов СМЕРШ на Дальнем Востоке тогда стали квинтэссенцией богатейшего опыта, наработанного военной контрразведкой за годы Великой Отечественной войны”, – сказал Зданович.

Советская военная контрразведка активно противодействовала враждебным устремлениям милитаристской Японии еще до начала Второй мировой войны, а с началом Великой Отечественной войны первоочередной задачей Особых отделов НКВД на Дальнем Востоке было контрразведывательное обеспечение частей и подразделений, которые формировались для отправки на советско-германский фронт, отметил историк.

Но работа военной контрразведки по Японии, с учетом планов Токио начать войну против СССР, не ослабевала, подчеркнул Зданович. И к началу советско-японской войны в августе 1945 года органы СМЕРШ располагали подробной информацией о японских спецслужбах, действовавших в Маньчжурии и Корее. В СМЕРШе знали места дислокации основных разведывательных и контрразведывательных органов Японии, обладали подробными сведениями об их кадровом составе, хорошо изучили формы и методы проведения подрывных акций против Красной армии.

“Дальневосточная операция Красной армии требовала переброски в район театра военных действий громадного числа военных и техники. Но все это надо было закрыть от японцев. И органы СМЕРШ блестяще справились с этой задачей. В итоге японская разведка не смогла установить ни количество перебрасываемых войск, ни сроки окончания переброски”, – сказал Зданович.

Штаб Квантунской группировки в начале августа 1945 года полагал, что советские войска на Дальнем Востоке и в Забайкалье насчитывают 27–30 дивизий, на самом же деле войска трех советских фронтов включали 80 дивизий, четыре танковых и механизированных корпуса, шесть стрелковых и 40 танковых бригад. Исходя из ошибочных данных разведки, японское командование предполагало, что Красная армия перейдет в наступление не ранее сентября — октября 1945 года.

До начала военных действий в органы СМЕРШ Дальнего Востока были направлены 310 контрразведчиков, прошедших войну с Германией, а в ходе подготовки и непосредственно перед наступлением советских войск к ним добавились еще 200 человек, имевших богатый опыт проведения сложных контрразведывательных операций.

Девятого августа 1945 года Советский Союз, выполняя свой долг перед союзниками, вступил в войну против Японии. “Советские войска стремительно шли вперед, и вместе с передовыми частями шли оперативные группы военной контрразведки”, – сказал Зданович. В бой вступили органы СМЕРШ Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточного фронтов, Тихоокеанского флота и отдела по Амурской военной флотилии.

Задачами смершевцев были захват сотрудников японских разведывательных, контрразведывательных и полицейских органов и их агентуры, изъятие документации, задержание и арест членов антисоветских организаций, а также бежавших в разное время на территорию Маньчжурии и Кореи изменников Родины.

В условиях стремительного наступления советских войск военным контрразведчикам пришлось на ходу разворачивать масштабную фильтрационную работу. После двух недель боев число военнопленных превысило несколько сотен тысяч, а ко 2 сентября, дню капитуляции Японии, достигло почти 600 тысяч человек. Дороги Маньчжурии и Кореи захлестнули многомиллионные потоки беженцев, в которых стремились раствориться сотрудники японских спецслужб, военные преступники и функционеры антисоветских организаций. Задачей СМЕРШа было не только найти и задержать этих лиц, но и противодействовать попыткам совершения диверсий в тылу Красной Армии.

В результате было арестовано свыше 7,8 тысячи сотрудников и агентов японской разведки, а также других вражеских элементов, руководителей российской эмиграции, имевших задание уйти в глубокое подполье, а затем проводить активные подрывные акции. Часть офицеров японской разведки стремилась уйти в подполье под маской мирных жителей, другая часть пыталась выдать себя за войсковых офицеров и, оставшись неразоблаченной, попасть в лагеря военнопленных, а затем вернуться в Японию.

“Очень важно отметить, что органам СМЕРШ удалось захватить материалы и сотрудников спецотряда Квантунской армии №731, который разрабатывал бактериологическое оружие и готовился его применить против Советского Союза. Это во многом потом позволило сформировать доказательную базу для военного трибунала над этими преступниками, который состоялся в Хабаровске в конце 1949 года”, – подчеркнул Зданович.

Военными контрразведчиками совместно с территориальными органами госбезопасности был захвачен и интернирован император Маньчжоу-Го Пу И с членами семьи и министрами правительства; интернирован штаб Квантунской группировки во главе с ее бывшим командующим генералом Ямадой, начальником штаба Хатой и начальником разведотдела штаба полковником Асадой; задержаны и арестованы начальники основных японских военных миссий (разведывательных органов) в Маньчжурии, в их числе начальник информационно-разведывательного управления Квантунской группировки генерал-майор Акикуса и ранее возглавлявший это управление генерал-лейтенант Янагита.

Кроме того, были арестованы видные белогвардейцы, глава белоэмигрантов на Дальнем Востоке атаман Григорий Семенов, князь Николай Ухтомский, Лев Власьевский, руководитель Российского фашистского союза Константин Родзаевский, и ряд других руководителей антисоветских организаций и групп на территории Маньчжурии и Кореи.

“Арест всех этих лиц тоже был очень важным результатом работы СМЕРШа. Это ведь были отнюдь не просто политэмигранты – основная их масса использовалась японскими спецслужбами для проведения враждебных мероприятий против Советского Союза”, – отметил Зданович.

Японцы в 1934 году создали так называемое Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской Империи (БРЭМ), которое официально ведало учетом и регистрацией эмигрантов, воспитательной работой и военной подготовкой эмиграции. Однако основной целью БРЭМ было объединение и воспитание белой эмиграции, проживающей на территории Маньчжурии, в интересах Японии, оказание всемерной помощи японским властям в борьбе с Советским Союзом, подготовку разведчиков, террористов и диверсантов для переброски в Советский Союз.

Для этой цели японские власти, находившиеся на территории Маньчжурии, создали сеть военизированных отрядов и специальных школ, в которых из молодых русских эмигрантов подготавливались разведчики, террористы и диверсанты для заброски в Советский Союз. Обучавшиеся в школах воспитывались в профашистском националистическом духе.

По словам Здановича, не случайно тема совершения диверсий белоэмигрантами, осевшими в Маньчжурии, присутствует в романе Владимира Богомолова “Момент истины”, считающемся лучшим литературным произведением о военной контрразведке. В книге оперативники СМЕРШа в августе 1944 года обезвредили группу немецких агентов, во главе которой стоял очень опытный и чрезвычайно опасный диверсант Мищенко, выходец из семьи белоэмигранта, и который начинал свою активную террористическую деятельность именно в Маньчжурии.

“Владимир Богомолов, безусловно, знал, о чем писал, когда в своем романе выводил биографию Мищенко – врага, яростно дравшегося с Советским Союзом”, – отметил Зданович.

Наиболее активные борцы против СССР из числа эмигрантов были в разное время осуждены к казни. Так, в конце августа 1946 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила к смертной казни Семенова, Родзаевского, Власьевского, бывшего министра финансов в правительстве адмирала Колчака Ивана Михайлова, генерала Белой армии Бакшеева и еще одного участника Белого движения Бориса Шепунова. Семенова повесили, а остальных расстреляли.

Важным результатом работы СМЕРШ в ходе дальневосточной кампании было то, что ни один советский боец не перешел на сторону врага с оружием в руках, отметил Зданович. “Таких фактов не было в течение всей операции. Были единичные дезертиры, самострелы, но не предательство”, – подчеркнул историк.

“Надо к тому же учесть, что основная масса солдат и офицеров была переброшена с Запада, с советско-германского фронта. Это были закаленные бойцы, и они оказывали очень благоприятное влияние на местную молодежь, призванную в армию. Но, естественно, не без помощи военной контрразведки и армейских политорганов”, – добавил Зданович.

Война против Японии так же, как и война против Германии, была отмечена примерами героизма офицеров военной контрразведки, сражавшихся плечом к плечу с бойцами Красной армии и погибавших вместе с ними.

“Как известно, четыре военных контрразведчика были удостоены звания Героя Советского Союза посмертно. Трое погибли на советско-германском фронте, а четвертый, лейтенант Михаил Петрович Крыгин, сложил голову в августе 1945 года в ходе высадки десанта в корейском порту Сейсин, где предстояло захватить местную японскую военную миссию”, – отметил Зданович.

В полдень 13 августа 1945 года 8 торпедных катеров с десантниками вошли в порт Сейсин. В тумане катер, на котором находился Крыгин, выбросило волной на каменный мол. Высадившиеся на берег 15 моряков оказались оторваны от основных сил десанта. Морские пехотинцы стали с боем пробиваться к своим. После того, как выбыл из строя командир отряда, Крыгин принял командование группой на себя. По воспоминаниям очевидцев, Крыгин 12 раз поднимал десантников в атаку.

Бой длился около суток, однако силы были неравными и закончились боеприпасы. Моряки сражались отчаянно, но вскоре Крыгин остался один. Получив несколько ранений, он продолжал вести бой, пока не был сражен пулей. Тело Крыгина, исколотое японскими штыками, с вырезанными на нем пятиконечными звездами, обнаружили советские моряками, взявшие Сейсин 15 августа.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 года за проявленные бесстрашие и героизм в борьбе с японскими захватчиками Крыгину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Крыгина похоронили в братской могиле на одной из центральных улиц Сейсина (ныне Чхонджина) в КНДР. Именем Крыгина названы улицы в городах Севастополе, Владивостоке, а также улица, школа и клуб в родном селе Кабановке Самарской области, там же установлен бюст герою.

“Когда в начале 2015 года отмечалось 70-летие Победы над Японией, в Хабаровске, на набережной Амура по инициативе нашей общественной организации “Ветераны военной контрразведки” открылась часовня – памятник погибшим в годы Второй мировой войны, в том числе и военным контрразведчикам. Тем самым мы попытались отдать хотя бы часть неоплатного долга людям, отдавшим жизнь за свободу нашего Отечества”, – сказал Зданович.